и прийдет за тобой белый кролик с косой. И чего я говорю о кроликах, если я дочь агента Смита? А о чем же мне еще говорить?
Почему мы?! Почему вечно мы?! Что МЫ сделали? Неужели нельзя сделать что-нибудь хорошее, не получив за это что-нибудь плохое?!
Как сказал Меровингер «there is no action without consequence».
И я с ним согласна.
А дело все в одном русском пацане из нашего класса, к которому никто кроме нас с Лией нормально не относится. Да, мы не раз показывали, что ничего против него не имеем. Да, мы не раз общались с ним и т.д.
НО мы делали это предельно осторожно – наше положение в классе как не крути не самое лучшее. И если посудить, то падать нам разве что до уровня этого самого пацана. А ведь нам с этим классом еще три года жить – падать смертельно опасно.
Все началось весьма безобидно:
На BK (это если говорить грубо – рисование) мы должны делать какую-нибудь животную из папье-маше в группах по два-три человека. Можно делать и одному, если есть желания т.е. если заставляют обстоятельства. Далее все идет четко и ясно: я и Лия делаем зверюгу вдвоем, а этот пацан остается один (это ясно как дважды два). И вот он обратился к нам с милой улыбкой на роже и вполне вежливо и даже на русском спросил разрешения делать зверя с нами.
Дальнейшее можно вычислить с помощью логики и понимания классной иерархии:
Мы не можем взять парня к себе в группу, поскольку, учитывая наше невысокое положение, нам такого поступка не простят – а это равносильно падению.
Парень этого не понимает (понимал бы – не обратился бы с такой просьбой) или по крайней мере не понимал, когда спрашивал и еще некоторое время после этого.
Из чего следует, что мы должны послать его на три буквы (в вежливой форме, конечно, но факт остается фактом). И хорошо если этим обойдется – я не знаю насколько хорошо он въезжает, а потому можно опасаться, что вежливых посылов на тему «знаешь, мы всегда ведь делали подобные вещи вдвоем – привыкли» и «мы уже и материал купили, и работу распределили – тебе нечего делать будет» и т.д. не хватит. А говорить в лоб, что он тут мягко говоря нежелателен с подлежащими объяснениями…
Можно, но мне несколько жаль парня.
Нет, люди воистину вирусы!
Теперь он еще повсюду за нами таскается. На уроках, где мы сами можем выбирать себе место (парты обычно на четыре человека) садится с нами. До чего же это действует на нервы! Да что это такое, черт подери?! Почему МЫ?! Неужели МНЕ придется показывать, насколько я бездушный и гадкий агент?! Я не хочу. Знаю, что могу. И знаю, что это будет слишком жестоко – благо натренировалась. И именно поэтому не хочу.
О да, воистину, there is no action without consequence.
Как сказал Меровингер «there is no action without consequence».
И я с ним согласна.
А дело все в одном русском пацане из нашего класса, к которому никто кроме нас с Лией нормально не относится. Да, мы не раз показывали, что ничего против него не имеем. Да, мы не раз общались с ним и т.д.
НО мы делали это предельно осторожно – наше положение в классе как не крути не самое лучшее. И если посудить, то падать нам разве что до уровня этого самого пацана. А ведь нам с этим классом еще три года жить – падать смертельно опасно.
Все началось весьма безобидно:
На BK (это если говорить грубо – рисование) мы должны делать какую-нибудь животную из папье-маше в группах по два-три человека. Можно делать и одному, если есть желания т.е. если заставляют обстоятельства. Далее все идет четко и ясно: я и Лия делаем зверюгу вдвоем, а этот пацан остается один (это ясно как дважды два). И вот он обратился к нам с милой улыбкой на роже и вполне вежливо и даже на русском спросил разрешения делать зверя с нами.
Дальнейшее можно вычислить с помощью логики и понимания классной иерархии:
Мы не можем взять парня к себе в группу, поскольку, учитывая наше невысокое положение, нам такого поступка не простят – а это равносильно падению.
Парень этого не понимает (понимал бы – не обратился бы с такой просьбой) или по крайней мере не понимал, когда спрашивал и еще некоторое время после этого.
Из чего следует, что мы должны послать его на три буквы (в вежливой форме, конечно, но факт остается фактом). И хорошо если этим обойдется – я не знаю насколько хорошо он въезжает, а потому можно опасаться, что вежливых посылов на тему «знаешь, мы всегда ведь делали подобные вещи вдвоем – привыкли» и «мы уже и материал купили, и работу распределили – тебе нечего делать будет» и т.д. не хватит. А говорить в лоб, что он тут мягко говоря нежелателен с подлежащими объяснениями…
Можно, но мне несколько жаль парня.
Нет, люди воистину вирусы!
Теперь он еще повсюду за нами таскается. На уроках, где мы сами можем выбирать себе место (парты обычно на четыре человека) садится с нами. До чего же это действует на нервы! Да что это такое, черт подери?! Почему МЫ?! Неужели МНЕ придется показывать, насколько я бездушный и гадкий агент?! Я не хочу. Знаю, что могу. И знаю, что это будет слишком жестоко – благо натренировалась. И именно поэтому не хочу.
О да, воистину, there is no action without consequence.
-
-
25.11.2003 в 21:34-
-
25.11.2003 в 23:43-
-
26.11.2003 в 21:01Не скажу, что это всегда так. Но в основном. Просто когда я пришла в этот класс мой немецкий не был на высоте. Из чего следовало, что я не с кем особо не общалась. Немецкий мой уже давно улучшился и говорю я свободно, но этого мои одноклассники не замечают - привыкли.
Rave ну, начнем с того, что он русский - уже какие-то предрассудки у некоторых есть. Он крайне замкнутый, ни с кем не говорит. Я не знаю с чего это началось, но пацаны, например, очень любят над ним издеваться. А он не уемеет толком отвечать. Ну, и у него сильный акцент - возможно это кажется некоторым тоже забавным.
-
-
26.11.2003 в 22:15-
-
27.11.2003 в 20:49Так уж получилось, что живу. Таких как я много - в Германии вообще русских примерно столько же, сколько и турков. А турков, кажется, даже больше чем немцев
-
-
27.11.2003 в 21:36-
-
28.11.2003 в 21:24Ты немецкий в школе учишь, так?